Был в нашем дворе один уголок, в котором мы постоянно обитали. С торца дома стоял контейнер, за ним несколько автомобильных шин были сложены, как стулья, на кирпичах стояла кровать-сетка, на асфальте был начерчен квадрат, для игры в «квадрат» (как это ни странно звучит).
Как-то у наших пацанов появилась маничка одна. Мне тогда лет 13 было. тыкМы с девчонками обычно сидели на этой кушетке, разговоры разговаривали. Они подбегали, заваливали нас на кушетку, сами сверху и делали движения, имитирующие половой акт. Девчонки визжали, то ли от восторга, то ли не знаю от чего, но улыбка не сходила с их лиц, а меня прям трясти начинало, у меня чуть ли не истерика случалась в такие моменты. Вы не подумайте, я не жила в лесу в женском племени, мужчин и мальчиков я видела, нормально их воспринимала, как просто собеседников, друзей. В моей неадекватности есть причина, не очень приятная, поэтому говорить не хочу. В общем, моя реакция смешила всех, раззадоривала еще больше. Пару раз я промолчала, а вот после следующего раза взяла и все маме рассказала. Я прибежала домой вся в слезах, мама, естественно, с расспросами ко мне, я, нет, чтобы соврать что-нибудь, выпалила все как есть. Мама отругала мальчишек, причем при всех.
А на следующий день я вышла гулять и обнаружила, что со мной никто не разговаривает. Общий бойкот. Не то, чтобы меня совсем забыли, в моем присутствии говорили обо мне в третьем лице, мол «Вот, сучка такая, не понравилось ей, посмотрите-ка. Ну и гуляла бы одна, нет, еще и мамаше рассказала» и все в таком роде. Им всем попало дома за такую «детскую невинную игру», а я была в этом виновата. Все были уверены, что я, пусть через время, но сама к ним подойду, может быть, даже извинюсь.
Но я в тот период нашла себе новую подружку, которая ни с кем во дворе не общалась, сама по себе была. Ленка сама ко мне подошла, когда я стояла на подъезде «Привет. Тебя Ашатан зовут? Меня Лена, давай погуляем?». Я удивилась, что кто-то ко мне вот так подошел, я вообще в то время как-то не особо сходилась с ребятами и девочками, а тут сама подошла, да еще и сразу гулять зовет. Мы с Ленкой быстро подружились, чем-то мы с ней были похожи, обе такие сами по себе «со всеми и ни с кем». Мара и Олька, которые до этого со мной дружили, а теперь тоже меня бойкотировали, обиделись на меня, что я нашла себе подружку. Можно сказать, что я поругалась со всем двором, выбрав Ленку, мы с ней только вдвоем гуляли или сидели дома, то у меня, но чаще у нее.
Ленка была для меня идеальной девочкой. Красивая, умная, хорошо одевается, я так хотела быть на нее похожей. Она даже ничего мне не говорила, когда я подражала ей в одежде, мы ходили в черных брюках, черных майках и красных кофтах. Потом мне мама купила джинсовую куртку, первую в моей жизни, Ленка завидовала мне и выпросила у своей мамы тоже джинсовку, только у Ленки она такая красивая была, чисто девичья, а мою спокойно можно было и пацану одеть (моя стоила 250р., а Ленкина 750р.). Я ей завидовала, такой белой завистью, закрывала глаза на то, что я рядом с ней самое настоящее чучело. Как она таскала меня на дискотеки школьные в соседнюю школу (в нашу только с 8-го класса пускали, а я училась в 7-ом), это просто ужас, сейчас вспоминаю – ну, правда, чучело. Хотелось ведь одеться красиво, хотелось ведь нравиться мальчикам, хотелось ведь быть такой же, как Ленка, но я была так смешна в этом полосатом костюме, который мне мама перешивала из некогда своего. Самое обидное, что я это понимала, знала, что рядом с ней я – посмешище, ведь так и было, мальчишки к ней подходили, приглашали танцевать, меня мерили оценивающим взглядом с ног до головы, усмехнувшись, отводили глаза, я краснела, бледнела, хотелось убежать, но я же не могла Ленку оставить там одну.
Мама мне постоянно ставила Ленку в пример, мол, вот она действительно как девочка, никогда не оденется так, как я, не выйдет на улицу с грязными волосами. А я вот не понимала маму тогда. Она упрекала меня в то, что я одеваюсь не так, как положено девочке. А знаете, у меня одежда-то вся такая была, я гуляла в чьих-то старых джинсах, которые мне были большими, я продевала вместо ремня веревку и завязывала, чтобы не сваливались, серая кофта с двумя собаками, широкая такая, обожала я её, старые мамины кроссовки еще, наверное, 80-го года выпуска. Была и юбка у меня, были даже туфли на каблуке, но я это одевала, когда мы с мамой шли в город, в магазин. Мне нравились те старые вещи, в них я чувствовала себя комфортно, знала, что больше похожу на мальчика, но мне это, повторюсь, нравилось. Да и выбора у меня не было, не было у нас денег на одежду, мы питались-то только тем, что мама с работы таскала.
Когда я одевалась, как Ленка, то это выглядело так: у Ленки – черные обтягивающие легинсы, у меня – черные вытертые старые легинсы на лямках снизу, у Ленки – черный топик с яркой надписью, у меня – черная футболка, растянутая во все стороны с какой-то детской аппликацией – шляпка, у Ленки – яркая красная кофта с фиолетовыми кантиками на замке, у меня – темно-красная вязаная на пуговицах, которые все были разные. Потом до меня дошло, что Ленке в кайф было, что я такая, рядом с ней, никакая, она на моем фоне была еще красивей.
Дружба кончилась резко. Меня начало бесить то, что она эгоистка. То есть я должна была разбиваться в лепешку и бежать к ней по первому её зову, а вот, ечли мне что-то надо было, ей вечно было некогда. А потом все собралось, как в один большой снежный ком. Сначала я подстриглась, Ленка сразу сказала «Вот ты дура!», а Мара с Олькой, проходя мимо, сказали «Ашатан! Подстриглась? Классно тебе!». А потом я начала опять курить, с Ленкой-то не покуришь сильно. Сказала Ленке о том, что я курю, она опять обругала меня. А потом, я шла гулять с Чаком (я о нем писала), а Ленка со своей Чапой (маленькая собачка, которая жутко любила валяться в пыли, если её отцепляли с поводка), я Чака отпустила, Ленка мне стаким возмущением, мол, прицепи своего пёса дурацкого, а то Чапа тоже начинает вырываться сразу, я ей ответила «Это у тебя Чапа дибильная, сама с ней гуляй», забрала Чака и ушла. Больше мы с Ленкой не дружили. Через пару дней ко мне подошли Мара с Олькой «Слыш, Ашатан, че ты с этой занудой гуляешь, давай помиримся уже, а?». Мы раскурили сигарету мира, и я вернулась в прежний круг общения, только мальчишки стали меня сторониться, просто стали воспринимать меня, как пацана.
Вообще-то я писала про бойкот, да? Снова все смешала в кучу-малу))
№ 56 бойкот
Был в нашем дворе один уголок, в котором мы постоянно обитали. С торца дома стоял контейнер, за ним несколько автомобильных шин были сложены, как стулья, на кирпичах стояла кровать-сетка, на асфальте был начерчен квадрат, для игры в «квадрат» (как это ни странно звучит).
Как-то у наших пацанов появилась маничка одна. Мне тогда лет 13 было. тык
Как-то у наших пацанов появилась маничка одна. Мне тогда лет 13 было. тык